Отзвуки серебряного ветра - Страница 67

— Арахноиды же ни с кем не желают общаться… — с удивлением сказала Карина, — Никто не смог даже приблизиться к их планетам! Они же атаковали любого без разговоров .

— Командор смог, он все может, — лицо Ланы при этих словах осветилось любовью и восхищением. — Он же маг. Великий Маг!

Да, маги могли почти все, это каждый знал с детства. Особенно Великие Маги, каковым и являлся Илар ран Дар, создатель этого никому не понятного и ни на что не похожего ордена, собирающего хотящих странного.

Карина с удивлением посматривала на Лану — та очень сильно изменилась. Всегда раньше ее маленькая подружка была бледненькой, слабенькой и пряталась в свою раковину, в выдуманный ею самою мирок. А теперь? Теперь она просто лучилась весельем и силой, глаза блестели, радость так и била из нее. Она была наполнена жизнью под завязку, она жила так, как не жить никому здесь, это Карина четко поняла, позавидовав Лане белой завистью. Неужто орден рассказывает о себе правду — что каждый, кто «не такой», найдет у них себя и своих братьев? Судя по Лане, это так. Но поверить, что по проектам ее подруги строят два города, Карина все же не смогла — ну кто, скажите, станет затрачивать такие бешеные деньги на фантазии восемнадцатилетней неоперившейся девчонки? Никто.

— Ладно, — сказала между тем Лана. — Карин, давай завтра в «Трех стаканах» встретимся, в десять? Воскресенье ведь.

— Согласна! — рассмеялась та. — Я всех наших приглашу. Ты не против?

— Буду рада увидеть. Только этого типа, Раса, не надо…

На лице Ланы появилось отвращение. Парень около года не давал девушке прохода, смеялся над ней, шпынял и его шутки переходили порой все мерки дозволенного. Лана избегала его, как могла, но в школе они учились в одном классе, и полностью избежать встреч было невозможно. Да и ограниченность Раса претила ей, его интересы заключались в футболе и красивых машинах, больше ни в чем. Карина с некоторым превосходством посмотрела на подругу — дурочка и до сих пор не поняла, что очень сильно нравилась парню, но он не знал как выразить свои чувства и потому шпынял ее. Это понимали все в классе, кроме самой Ланы. Впрочем, не хочет, как хочет, только это не поможет — Рас, услышав о встрече, все равно заявится и никого не спросит.

Лана попрощалась со студентами и чуть ли не в вприпрыжку помчалась домой. Оставалось всего около трех кварталов! Как она соскучилась по маме! Да и по отцу, несмотря на всю его суровость и строгость. Девушка понимала, что он по-своему любил ее и желал ей добра. Только никак не мог осознать, что его добро — зло для дочери. Вот и знакомый двор, и до боли родные, еще больше потрескавшиеся стены. Господин Дармиго который год хотел пристроить к дому флигель, но на это все время не хватало денег. Лана с улыбкой посмотрела на гараж, где стоял старенький отцовский флаер, и загадочно ухмыльнулась — вот сюрприз для него завтра будет! Она вздохнула и остановилась перед такой до мельчайшей царапинки знакомой дверью в родной дом. Табличка прямо перед глазами сообщала всем интересующимся, что здесь живет окружной прокурор господин Ригар Дармиго. Лана на секунду задержала руку и позвонила. Шел уже седьмой час вечера, отец был дома и открыл дверь, удивляясь, кого это принесло к нему в такое время.

— Папка! — завизжала девушка и бросилась ему на шею.

— Лана… — растерялся прокурор. — Что же ты не предупредила? Мы бы встретили…

— Хотела сделать сюрприз! — ответила она, подставляя щеку для поцелуя.

— Да проходи же! — посторонился отец. — Мать уже извелась вся, четыре месяца писем нет…

Лана покаянно повесила голову. Действительно, последнее время она слишком увлеклась своими проектами и все забывала написать домой. Девушка вздохнула и зашла в прихожую. О Благие, почти ничего не изменилось! Какое же все родное и знакомое! Она кинулась через салон к дверям кухни, в которых застыла соляным столбом вышедшая на шум мать. Женщина не сдерживала слез радости — она донельзя скучала по единственной и любимой дочери, исчезнувшей так внезапно и странно. Редкие восторженные письма Ланы вызывали у нее радость, девочке в этом ордене, похоже, хорошо, но тревога не проходила. Особенно в последнее время, когда дочь перестала писать. Лана ведь всегда была такая слабенькая и беззащитная, настолько неприспособленная к жизни, что вполне могла заблудиться в парке из трех деревьев. А тут на целых два года среди незнакомых людей и в незнакомом мире! Женщина оторвалась от нее и жадно осмотрела — выросла, похорошела, загорелая вся, так и светится радостью. Да, орден явно пошел ей на пользу. И хорошо, что девочка нашла себя, жаль только, что она не рядом…

Господин Дармиго стоял, молча смотря на застывших в объятии жену с дочерью, и все смахивал непослушную слезу, так и норовившую выдать его чувства и изменить облик сурового прокурора. В свое время он расписал будущую судьбу Ланы по пунктам, даже начал присматривать ей жениха из хорошей и обеспеченной семьи, и его тогда сильно раздражало молчаливое несогласие дочери с его планами. Но она ведь ничего не понимала в жизни! А уж когда она осмелилась вслух возражать ему, прокурор попросту сорвался. Надо же было этому случиться именно во время Поиска Аарн… За прошедшие два года он сумел заставить себя смириться с тем, что дочь не будет следовать пути, который он для нее выбрал. Все же орден боятся и уважают во всех мирах обитаемой галактики. За это время господин Дармиго постарался узнать об Аарн все, что только можно было узнать, перерыл все доступные архивы и библиотеки. Известно оказалось на удивление немного…