Отзвуки серебряного ветра - Страница 101

101

— Девочка моя хорошая… — прорвались сквозь этот горький смех слова. — Как же тебя хочется порой приласкать, обнять и никому-никому не отдавать… Нельзя. Права не имею, скот я старый. Терпи, сволочь, это только твоя ноша.

Тина корчилась в нише от его боли, из последних сил заставляя себя молчать. Вот значит, как ему приходится? Вот что он из-за них всех терпит? Но почему же все так несправедливо?! Почему человек, который дает счастье другим, должен так мучиться? Неужели иначе невозможно? Она невероятным усилием воли заставила себя отвлечься от боли. Затем, стиснув зубы, стала внимательно наблюдать за Командором, стараясь не упустить ни одной детали происходящего. Вот он встал и снова поплелся за спиртом. Девушке до дрожи страшно было видеть того, кого она привыкла видеть полным сил и любви к другим, в таком состоянии. Вот Командор повернулся, и ей в глаза бросилась одна деталь, при виде которой Тина даже икнула от неожиданности. Мастер вовсе не являлся бесполым, как думали многие и многие из аарн… Да она и сама частенько грешила подобными мыслями, особенно после того, как он в очередной раз ускользал от попытки сближения. Тина находилась в шоке — Илар был мужчиной, мужчиной в полном смысле этого слова и сейчас этого мужчину явно снедало желание. «Значит, ничего, кроме дружбы, тебе не нужно? — набатом загрохотало в голове. — Зачем ты выдумал эту жестокую ложь, Мастер? Да любая из нас до конца жизни счастливой бы себя чувствовала, если бы хоть раз тебе радость дать смогла… Зачем ты с нами так?» А он, тем временем, добрался до кресла и снова выпил спирту. Вдруг посреди комнаты повис голографический образ. Ее, Тины, образ! Девушка замерла, совсем перестав что-либо понимать. А потом услышала его слова… «Но почему нельзя?! — ей хотелось кричать и плакать от этого страшного слова. — Почему нельзя, Мастер? Почему ты считаешь, что не имеешь права на каплю той радости, которую имеет каждый из нас ежедневно?! Зачем ты так? Почему ты считаешь, что только ты вправе давать счастье другим?! Почему ты отбираешь у этих других право дать немного счастья тебе?!» Ей так хотелось встать перед ним и выкрикнуть эти вопросы в лицо, но Тина безумными усилиями воли сдерживала себя — ему ведь сейчас и так очень больно. Кем бы она стала, если бы позволила себе усугубить эту боль? Девушка вцепилась себе зубами в руку, прокусив ее до крови, только бы не заорать от отчаяния. Так горько и обидно ей не было за все годы в ордене, ни разу. Почему он не хочет принять помощь от любящих его? Ну, почему?! Нет, это так оставлять нельзя. Тина понимала, что обязана что-то сделать. Знать, что он так мучается и не помочь? Невозможно.

Илар продолжал заливать боль спиртом. А потом вызвал образ Иллинель и поместил его рядом с образом Тины. Создатель, как же они похожи! Хорошо, хоть Тина не знает о том, что можно облегчить ему эту боль. А то она, глупенькая, обязательно настояла бы на своем праве помощи… Илар даже вздрогнул при воспоминании о том одном разе, когда он позволил Иллинель соединиться с ним после Посвящения. Какую страшную боль испытала его бедная, любимая девочка… Как бы не тот один раз заставил ее так быстро состариться. Она ведь уже так никогда и не пришла в себя полностью… Нельзя было разрешать ей, она бы дольше, возможно, прожила. Нет уж, больше он никому не позволит и никого близко не подпустит. Нельзя! Его крест и нести этот крест только ему самому. Два почти одинаковых, таких милых ему лица стояли перед глазами, и Илар тихо улыбался, смотря на них. Он и так позволил себе слишком многое, разрешив этому маленькому чуду, Тине, находиться рядом. Девочка даже не подозревает, каким свежим ветром для него является само ее присутствие. Воспоминание об этом ощущении пронеслись в голове и ему вдруг на секунду показалось, что она где-то рядом и сильно чем-то огорчена. Илар даже оглянулся. Да нет, наваждение конечно, он один. И Слава Создателю! Не хватало только ей или кому другому из детей узнать об этом вот кошмаре.

Тина никогда еще не видела Командора со снятыми щитами. Точнее говоря, раньше думала, что видела. А оно вон как, оказывается… Чувства и мысли Мастера захлестывали ее, она расширенными глазами смотрела на голограмму женщины, так похожей на нее саму. Женщины, которая была его настоящей подругой, и которую он до сих пор не мог забыть… Благие, да она же умерла тысячу лет назад! А он помнит и любит?! Какая же это была любовь! Слезы текли по лицу девушки, но она не замечала этого, поглощенная чужими чувствами. Он, значит, уверен, что, позволив помочь себе, убьет этим помогавшую? И потому переносит весь этот ужас в одиночестве? Как же страшно такое беспросветное, безнадежное одиночество… Но как одновременно приятно ощущать его нежность, ему, оказывается, само ее, Тины, присутствие, радость несет. Девушка нахмурилась и раздраженно помотала головой — так разрешил бы себе еще немного радости, каким бы счастьем было отдать ему всю любовь и всю нежность, так и рвущиеся на него излиться. И сдаваться теперь она не намерена, Илар будет принадлежать ей и она больше не позволит ему так страшно мучиться одному! Выход должен найтись, и всем вместе его найти куда проще. Мастер уже зациклился на своей боли и уверен, что по-другому быть не может. Но Тина твердо знала — может! Обязано! Просто нужно искать выход и не верить в невозможность его найти. Да и это его «нельзя»… Хорошо, пусть после Посвящения действительно нельзя, но в другое-то время?! Почему не получить немного радости? Нежности? Любви? Боится раскрыться? Или что? Она изо всех сил продолжала вслушиваться в Командора, пытаясь найти разгадку его странного поведения, но ничего не находила. И все-таки Тина знала, уверена была, что выход будет найден.

101